Я не отдаю себе отчета, что Игорька нет. Только уже ничего не прибавляется. Мне остается записать то, что есть. Боюсь, что не получится связно. Вот, мы у Макса на дне рождения заставляем петь бокалы. Для этого надо потереть пальцем (указательным или средним) об зубы, а потом провести по краю неполного бокала. У Игорька получается, а у меня - нет. Игорек берется мне показать как надо. Он моим пальцем трет об свои зубы, - и бокал начинает петь. У меня есть однокурсник Саша Кремлев - лучший прогртаммист среди психологов и лучший психолог среди программистов. Он позволил мне в обход всех правил на факультет пользоваться E-mail-ом, к которому имели доступ только профессора факультета. И вот я узнаю, что у Кремлева день рождения. Что ему дарить? Я решила, что будет неплохо, если все мои E-mail-ные знакомые пришлют ему поздравления - пустячок, а Кремлеву приятно. Игорек сразу включился, он не только сам написал, но и попросил всех своих знакомых. К сожалению, из организаторов этой затеи я одна присутствовала при чтении этих поздравлений. Кремлев их зачитывал вслух и компьютерный класс плакал от смеха: "Мировая научная общественность приятно взбудоражена известием...", "Несмотря на невероятную жару, пьем за ваше здоровье...", "Дорогой Саша! Ты меня не знаешь, и я тебя тоже..." Игорь написал от имени бостонской пожарной охраны. (Оказывается он действительно имел к ней непосредственное отношение.) С Игорем было очень сложно говорить о серьезных вещах - он отшучивался, боялся, что сказанное будет не в меру высокопарно. Наша с ним E-Mail-ная переписка началась с его просьбы: "насплетничай мне что-нибудь про Макса". Скучал, наверное. Я ему что-то ответила. Следующее его письмо начиналось: "Ну ты сплетница". Даже находясь в Бостоне, он часто "вмешивался" в наши московские разговоры. Например, идем мы с Максом по глухому переулку (дело происходит в эпоху разнообразных митингов). Я вдруг говорю: "вот там и здесь перекрыть, вон туда - пулемет". "Ты прямо как Слободкин, он тоже не может пропустить подходящие позиции". Моя мама приходит после спектакля по А. Соколову "Школа для дураков": "Этот спектакль - Игоря. Жалко, что он в Бостоне". Когда Игорек с Аней приезжали в Москву в последний раз (он же первый), Игорь был потрясен тем, какая здесь разруха (конечно, жизнь в России тогда резко контрастировала с благополучной Америкой). Игорь бросился покупать что было возможно купить, чтобы оставить это родителям: "ведь они себе никогда ничего не позволяют". Они возвращались в Америку, и надо было как-то прощаться - неизвестно когда увидимся (оказалось, что никогда). Я говорю глупо: "Игорь, давай поплачем друг другу в жилетку". "Анна, где моя жилетка?" Игорь, Игорек, Игоречек. Он говорил: "Мне бы времени и сил, я бы больше не просил". Ну почему так рано?.. Ася Кравченко.